Дневник "Путешествие по Восточным Саянам"

После второго курса геологоразведочного техникума проходил практику в Горном Алтае. Наш начальник отряда, Бузырев Александр Иванович, часто, когда собирались у костра, рассказывал о зимних походах. Как-то незаметно во мне стойко созрела идея «тоже хочу». Вернувшись к учёбе, рассматривая разные варианты, выбрал Восточные Саяны. Ведь я здесь после первого курса работал и потому был уверен, по крайней мере, что костёр будет из чего развести. Ну, и, конечно, хотелось ещё разок окунуться в пленяющую красоту этих мест.

 Место определено. Но, возникает масса вопросов. Я никогда зимой в походы не ходил. По моим представлениям, поскольку это зима, то нужно экипироваться в валенки, полушубок, …  А по какому принципу рассчитывать продукты? Хватило разума, съездил в Майму к Бузыреву, он понял меня. Без всяких насмешек, объяснил, что в валенках, как только они отсыреют, отморозим ноги, … в полушубке всё-равно не будешь идти, зачем тогда его брать? … Александр Иванович предоставил мне отчёты по походам, дал кальку с гидросетью и расположением хребтов, чтобы я смог перекопировать  её. Вечером пересмотрели его красивейшие слайды, он насколько это возможно, попытался за вечер вооружить меня представлениями о проблемах и пути их решения.

  Время для похода выбирать не приходится, можно только на каникулах – январь, с 18 числа.

  С кем пойти? Я понадеялся на своих друзей, с которыми занимался лыжами, но никто из них не поддержал меня. И, когда я уже думал, что остаюсь со своей мечтой один, на лестничной площадке ко мне подошёл Альберт Вареник. Он старше курсом, сутулый и неспортивный, круглый отличник и очкарик со зрением -9.

- Альберт, вдвоем будет очень тяжело. Я не обижусь.

- Иван. Я уже понял, что ты всё равно пойдешь. Пожалуйста, не прогоняй меня, вдвоём будет легче, мало ли что может случиться в пути. Я согласен идти с тобой вдвоём, - говорил Альберт, волнуясь,- Я предлагаю не брать 4-х местку, у тебя же есть 2-х местка, давай её подготовим.

- Правильно, Альберт, тогда давай и печку брать не будем, а то мы с ней сгорим! Да и она слишком большая. Вдвоём получается столько общего груза нужно нести, что я не представляю, куда всё это мы будем укладывать?

- Давай, не будем её брать!- согласился со мной Вареник Альберт.

 За подготовкой пролетело время. Вечерами шили бахилы, днём я, получив информацию, сбегал с уроков, чтобы прикупить верёвки, комбинезон ватный, шерстяные носки, фасовали продукты в пошитые мешочки, сушили сухари …

 Выехали на поезде из Новосибирска и за два дня добрались до посёлка Монды. Без задержек двинулись на север, в гору. Склон горы абсолютно чёрный, снега нет вообще. Сразу от поселка не высокий, но очень крутой подъем. Я зашел без остановок, правда, сводит икры и спину, рюкзаки получились очень тяжелые. Альберт на подъеме раза три отдыхал.

  Теперь идём, почти, по ровной поверхности. Альберт идти не может, говорит, что «колет в висках, да и сердце что-то…». Остановиться негде, так как нет снега для приготовления пищи.

Я увидел в стороне, метрах в 100, замерзшую лужу- лёд. Остановились. Я занялся костром, Альберт палаткой.

Утро встретило морозом и тишиной.

 Начался затяжной подъем, с уклоном 25 до 50 градусов. Но мы уже втянулись, отдыхаем метров через 60 – 100, а до обеда отдыхали через 20- 30 метром, хотя подъём был слабый. Поднялись до верхнего уровня леса. Сначала исчезла берёза, а затем и лиственница.

  Погода сегодня хорошая, безветренная, солнечная, не холодно – градусов 15.

  По темноте перевалили водораздел. От луны светло. Морозно. Ветрено. Начинаем спуск. Идти трудно: курумник занесён снегом, то и дело проваливаемся меж камней. А они очень большие, от метра до 2 – 3-х в поперечнике, иногда они покачиваются под ногой, в снегу. Спустились с километр, здесь камней меньше, но зато глубокий снег. Проваливаемся по колено, а с таким грузом это упражнение быстро выматывает силы. Отдыхаем через 20 – 30 метров.

  Глубокая ночь. Последние, пол километра, спускались 4 часа 20 минут!!! Вначале хотели дойти до леса, где сможем разжиться дровами, но теперь ясно, что в этом случае придётся идти ещё очень долго. Устали. Хочется есть.  Леса нет, ставим палатку при помощи лыж и палочек. Заползли в неё. Шли без бахил, чтобы их не изорвать о камни. Ботинки сами стали как камни, шнурки обледенели, снег набился в ботинки. Замерзли ноги, но обморожения нет. Кое-как расшнуровали ботинки, сменили носки и залезли в спальники ногами. Раздвинули спальники и на образовавшейся площадке начали готовить ужин. В котелки набрали снега, утрамбовали его там. Разожгли сухой спирт, над ним стали таять снег, а затем греть воду. Снег подтаял и котелок упал, вода вылилась на целлофан. Подскочили, приподняли его, чтобы вода вытекла за пределы палатки. Процесс пришлось повторять. В воде появились пузырьки, а спирт закончился. «Горячее сырым не бывает»- сказал Альберт, засыпал пару пакетов картофельного пюре. Крахмал растворился, заправили тушенкой. Выпили водки из фляжки, глотка по 3 – 5, поели и спать. Время 3-35 ночи. Но пока Алик залез с головой в спальник и пытается уснуть, я решил коротко записать в дневник то, что видел, о чём размышлял эти два дня пути.

  Ночью, проснувшись, ощущаешь, что ноги, вернее стопы, всё время холодные. Согнешь ноги в коленях - стопы согреваются, но ноги устают, снова выпрямляешь их. Через полиэтилен и спальник насквозь пронизывает холод. Чтобы согреться, приходится скручиваться в «калачик» и сжимать мышцы. Немного помогает, когда переворачиваешься с боку на бок. Так, почти, всю ночь. А на улице сильный ветер, палатку из стороны в сторону рывками наклоняет, того и смотри, вырвет палки, лыжи и нас накроет или унесет брезентовый домик.

  В десять часов, пересилив себя, высунул нос из спальника.

  Вылез наружу, ужас! Ноги в ботинки не входят, пожалел, что не положил их с ночи внутрь спальника. Как же быть, так ведь и ноги отморозить можно? Вставил пальцы в ботинки, натянул бахилы и залез опять в спальный мешок. Сравнительно скоро, ботинки размягчились. Нормально обулся, зашнуровался, одел бахилы. У Алика та же проблема, но он уже глядя на меня, долго не раздумывает. Собрались и, не завтракая тронулись в путь. Идём на лыжах, Алик отстает, но, вроде у него всё нормально. Впереди спуск, очень крутой, к речке Ихэ- Угунь. Подождал напарника. Снял лыжи, показываю, где я хочу спускаться. Он посмотрел и решил обойти стороной метров за триста.

  Спуск хотя и крутой, длинный, но не очень сложный. Сел на «третью точку» и заскользил вниз, притормаживая пятками перед камнями. Скатился, одел лыжи, прошёл немного, смотрю вперед – до леса около километра и, вдруг впереди, метрах в трёхстах, увидел красных  волков. Они пересекали долину слева - направо. Остановился, думаю: «лишь бы только не услышали и не увидели нас». Мы в серо- зелёных одеждах хорошо выделяемся на без лесой, широкой, белоснежной долине. Нам повезло, все волки бежали, уткнувшись носами впереди себя. Я медленно оглянулся. Алик тащится еле- еле сзади в полукилометре, уткнувшись, как и волки, носом в снег. Красные хищники исчезли в распадке. Подошёл к их следам. Они нагоняют кабаргу, её легко определить по следам,  передние копытца у неё меньше задних. Подождал Альберта, отдохнули, обсудили. Наверное, нам повезло, что они нас не заметили. Я читал, что красный волк забегает в Саяны и Алтай из Монголии. Он хоть и меньше серого, но намного свирепей его.

  Начался лес. Остановились. Сварили рисовую кашу с тушёнкой. Вскипятили чай с верблюжьей колючкой. Жажда. Выпил до ужина пять кружек такого чая. На лапник наломали веток кедрового стланика. Высушил бахилы, брюки, носки.

  Ночью так же мёрзнут стопы, зато спина, за счет подстилки отдыхает.

  Вечером состоялся разговор с Альбертом. Оказывается, за неделю до нашего отъезда, он, обходя угол дома, стукнулся об водосточную трубу, не заметив её и, получил сотрясение мозга. Мне он не сказал, боялся, что я его не возьму с собой.

- Иван, какие планы на завтра? – спросил, как бы, между прочим, меня, Алик.

- Завтра немного пройдем и по распадку покинем Ихэ- Угунь, будем переходить в другую водную систему, в бассейн Китоя,- ответил я.

- Дай посмотрю карту…Х-м. Перевал будет намного выше предыдущего?- удивленно спросил он.

-Да. Посмотри, какой высокий водораздел, будем переваливать на уровне – близко к 3000 метров. Представляешь, какая откроется панорама?!?

- Не знаю, с чего начать? В общем, я за неделю до отъезда получил сотрясение мозга и, вчера, когда поднимались на перевал, меня тошнило, перед глазами все плыло, я чуть не потерял сознание. Я не смогу подняться на этот перевал. Я понимаю, что ты готовился и хочешь пройти, но я предлагаю идти вниз по Ихэ-Угунь до Ниловой пустыни. Извини.

  Наступила пауза. Вот этого я не ожидал!

-Слушай, Альберт. Давай, завтра ты вернешься в Монды. Ещё рядом, ты спокойно дойдёшь? Я могу тебя налегке проводить.

- Иван, мы вместе ушли, вместе должны вернуться. Представляешь, я вернусь в техникум и скажу, что бросил тебя?

- Ну что ж, пойдём по второму запасному, 90 км, вниз по Ихэ-Угунь.

      Идём по льду. А он красивый: голубой, белый, жёлтый, зелёный, где близко камни - фиолетового оттенка. Жёлтый вдоль берегов, в основном, это наледи. Основная масса льда голубого цвета, часто образует бугры.

  Вдоль реки Ихэ-Угунь растёт хвойный лес: кедр, лиственница. Идём на лыжах вдоль берегов, иногда переходя с одного берега на другой. Речка шириной от 10 до 40-50 метров в разливах, судя по льду. Часто встречается живая вода – лужи на льду. Идти легко, я могу катить на лыжах, жаль Альберт отстает. Вдоль берегов лёд припорошен снегом. Да и по всей ширине можно проходить, лед не очень скользкий, к нему прилипли снежинки. На перекатах лед уступами, буграми, волнами. Увидев такое место, нужно сгруппироваться и самому приземлиться, иначе с размаху с рюкзаком так швырнет ко льду, что думаешь: «не отшиб ли третью точку и, не оторвалась ли голова?»

  Много следов зайца, изредка, косули. На границе леса спугнули несколько раз около сотни белых куропаток.

 Вошли в каньон. Идти сложно, борта скалистые, крутые. Лёд чистый, участками вода, местами лёд прогибается, часты уступы по метру, два. Высота, не ахти какая, а не съедешь, если снизу вода. Подул холодный ветерок. Темнеется, луна ещё не взошла. Падать стали чаще, потому, что не видны слабые, угловатые изменения льда. Поверхность кажется ровной, а это далеко не так.

  В полной темноте остановились. Слышно как свистит ветер за поворотом. Пошёл на разведку вперёд, узнать: стоит ли идти дальше? Ветер сильный, в лицо.  Увидел что-то вроде прогиба, здесь и установили палатку, чтобы избавиться хоть не на много от ветра.

  Не первый день идём по каньону. Слева и справа отвесные скалы, высотой, где-то, 30 – 60 метров. На закате, неожиданно, вышли к обрыву, высотой 30 метров. Перед «водопадом» скалы обточены водой, привязать верёвку-фал не за что. Сложили у обрыва рюкзаки, иду с верёвкой в обратную сторону. Темнеет. Нужно, пока что-то видно, решить проблему со спуском вниз. В скале нашёл острый угол, привязал фал, длиной 30м, он закончился в 2 метрах перед обрывом. Привязал к нему еще такой же длины, сбросил вниз. Нужно срочно решить, кто будет спускаться первым, а кто вторым. Подумал, что первым пойдёт Альберт, всё-таки я буду стоять посередине и поддерживать, верёвка должна выдержать. Затем опустим рюкзаки, и спущусь сам. Верёвку придётся бросить. «Но, что там внизу?»- не видно, изгиб верха обрыва пологий. Какая-то мысль в подсознании свербит, что-то тревожит. Слышно как подо льдом бежит вода и с шумом падает. Перекинул веревку через плечи, натянул её и медленно сделал пару шагов. Наклонился за обрывом, - о, УЖАС! Я увидел, что конец верёвки болтается в водовороте воды, там внизу, под обрывом. Вернулся на исходную позицию.

- Альберт, спускаться нельзя. Внизу водоворот, в диаметре, метров 10-15!

- А, что будем делать? – растерянно спросил напарник по походу.

- Возвращаться назад и искать какую-нибудь расщелину в скале. Либо придётся идти до конца каньона.

  Наступила темнота, видно только небо, да лёд под ногами, скалы же, одинаково, тёмные. Останавливаться здесь, на льду, не хочется. Во-первых – нет дров, а во-вторых – придётся спальники снова класть прямо на лёд.   Движемся обратно.

- Вот здесь полезем, - сказал напарник, показывая на тёмную, отвесную скалу.

-Ты что, Альберт, здесь круто, не залезем!

- А где ты хочешь?

- Не знаю, но не здесь.

  Удивительно, что он там, на скале, видит? Я со своим 100%-ным зрением не вижу, а у него -9 диоптрий.

  Вскоре я разглядел в левом борту,  не большой уступ, уходящий вдоль скалы, кажется, до верха. Скала в этом месте обрывистая, метров 40-60 высотой.  Далее, насколько на  фоне светлого неба можно рассмотреть – более пологий уклон, метров, кажется, 10-15. Этот уступ выделяется белой полоской от снега. Решили здесь подниматься. Да, мы обсудили все это и отчетливо понимаем, что подниматься ночью, почти по отвесной скале, это идиотизм. Но, линия уступа просматривается, кажется, до верха. А там, на верху лес, а значит дрова, лапник.

- Иван, ты что-нибудь здесь видишь? Мне кажется здесь всё одним пятном.

- Мне, кажется, что я вижу белую полоску от снега до верха.

- Неужели опять ночевать, чувствуя пронизывающий холод через спальник? Если ты видишь возможность подняться здесь – давай поднимемся.

 Уступ вдоль отвесной скалы крут, градусов 15-до 40, узок: от полутора метров вначале подъема, до сантиметров 30 – 50 в его середине.

  Ползем, упираясь ладонями, коленями и носками ботинок, обернутых в бахилы. Слева скала, справа отвесный уступ и обрыв. Где-то в середине пути я застрял. Мой рюкзак упёрся в бугристую часть скалы, его заклинило. В этом месте, вероятно, самая узкая часть уступа.  Я попробовал подергать тяжелым рюкзаком. Нет, он упирается верхом своим в уступ скалы. Прижимаясь к уступу руками, плечами, опрокидываю его не много в сторону.  Пытаюсь, как-бы обвести его вокруг бугра. Но он, этот уступ, чрезвычайно велик. Если я отклоню рюкзак ещё дальше, то он меня просто стянет в пропасть. Моя правая нога свешена в обрыв, рюкзаком пытаюсь себя придавить.

-Альберт, помоги, я вешу одной ногой в обрыве.

  Подполз Алик. Он приподнялся на коленях, схватил мой рюкзак и слегка его приподнял. Я освободился от него, прополз вперёд и начал тянуть рюкзак на себя.  Ползём дальше, выше. И, вдруг, уступ кончился!  Что делать? Ночь, холодно, ни черта, толком не видно. Просматривается только участок реки -  лёд внизу и чистое небо. Спускаться вниз, это, пожалуй, ещё большее безумие, чем подъём. Мы забрались на высоту около 30-40 метров по вертикали. Подняться всегда легче, ведь ты видишь перед собой то, обо что упираешься, цепляешься. Освободились от рюкзаков, свесили ноги.

-Иван, давай рюкзаки сбросим. Как думаешь?...Х-м. Хотя, это крайний случай, ведь мы разорвем рюкзаки, угробим часть продуктов и снаряжения, - Альберт сидит, рассуждает.

-Я тоже  об этом подумал сначала. Смотри вверх. … Да нет, ты прижмись щекой к скале. Видишь бугорки на стене? Я попробую забраться наверх.

- Иван, это бессмысленно. Ты сорвёшься и тогда улетишь вниз!- с тревогой в голосе отвечает товарищ по походу.

- Ночь только начинается.  Не можем же мы сидеть без движения до утра? Мы просто окоченеем, а среди ночи полуживым,  всё равно придётся куда-то двигаться - без энтузиазма в голосе, произношу я.

  Я перекинул 30-ти метровую верёвку через плечо, нащупал левой рукой и правой ногой бугорки-уступчики и сделал, прижимаясь всем телом к скале, первый шаг-подъем. Так, левой рукой, правой ногой на хрупкой, но все же, опоре. Левой ногой «изучаю» пространство. Ага, есть опора и под левой ногой. Теперь нужно обшарить участок скалы в зоне досягаемости правой руки. Да, это, конечно, не опора, бугорочек слишком овальный, но всё же! И так, прижимаясь к скале щекой, высматриваю неровности, передвигаю руку, ногу, другую руку и ногу. Но три раза ситуации были, казалось, безвыходные. Зависнув на одной руке и одной ноге, я не мог нашарить ничего подходящего, за что можно было бы ухватиться, упереться. Вроде, что-то повыше неровное, возможен уступчик. А, если нет? Зависнув так минуты на три - пять, чего только не подумаешь: «Вот сейчас оттолкнусь со всей силы и рукой дотянусь. А если бугорочек-неровность  скользкий и рука соскользнет? Удержаться тогда не удастся, ударяясь об обрыв-скалу, буду лететь донизу!». Но не возможно до бесконечности находиться в таком положении:  мороз, мёрзнут руки, от перенапряжения подёргивается нога, вот-вот соскользнёт. А-а-а! Выдох, рывок…Ура! Схватился.

  Наконец-то я вылез на пологий склон, привязал верёвку к дереву, сбросил конец её вниз. Спустился, помог Альберту, подталкивая его сзади, затем подняли рюкзаки. Весь подъём на высоту около 50 метров занял у нас 1 час 20 минут.

  Темно. Я, как более зрячий, занялся разведением костра, сбором веток хвойных деревьев на подстилку под спальники. На ужин  сварила кашу рисовую с тушёнкой. После ужина, как обычно: просушка, ремонт. У Альберта порвались бахилы, у меня двойная подошва, пока держатся.

 Спустились по склону к притоку реки Ихэ- Угунь и пошли вниз. Сразу за «водопадом» (обрывом) каньон заканчивается. Вдоль реки по обе стороны террасы. Кедр исчезает, замещаясь сосной. Чем спускаемся ниже, тем больше берёзы, осины. Встречается и ель с пихтой.

  Наледей нет, идём по твёрдому льду. Во многих местах пустоты. Лёд под ногами звенит. А мы, как говорит Альберт: «идём с олимпийским спокойствием». Вышли к «живой» воде, умылись по пояс.

  Вечером вышли на конную тропу. Ночью был сильный мороз. А днём появилось солнышко, стало тепло, по которым мы так сильно соскучились в каньоне.

 Вышли к курорту Нилова Пустынь. Поход закончен.

  А я, пожалуй, сделал в жизни еще один вывод: главное в человеке, это не физическая сила, а его дух, сила воли! Если рядом с тобой человек сильный духом, с ним не страшно идти в любой поход! Он не бросит, не предаст! Это я про Альберта.

       Ноябрь 2017  Иван Бахтин

На фото: 

1. Альберт Вареник с калькой-картой

2. Иван Бахтин с рюкзаками - в Слюдянке, перед походом

3. Иван Бахтин на привале

4. Иван  разводит костёр,

5. Горы, долина реки Ихэ-Угунь,

7. Замерзший водопад